Последний дар

Переливание трупной или, как ее чаще называют, кадаверной крови — ноу-хау советских врачей и ученых, ставшее важной вехой в развитии отечественной медицины.

А началось все с собачек. Про опыты Павлова над четвероногими подопытными все знают еще со школьной скамьи. Конечно, все выглядело довольно жестоко к братьям нашим меньшим, но позволило существенно продвинуться в понимании физиологии. Так вот, академик Павлов был не один такой. В 1928 году профессор Шамов на Всеукраинском съезде хирургов сообщил коллегам о результатах работы по оживлению обескровленных собак с помощью переливания трупной крови от их менее везучих собратьев. Если вкратце, сработало. Исходя из этого был сделан вывод, который стал одним из ключевых в истории трансплантологии. «Труп в первые часы после смерти не только продолжает жить в отдельных своих частях, но и может дарить еще живущим дары необычайной ценности – вполне жизнеспособные ткани и органы», — отметил докладчик.

Это выступление очень впечатлило другую зарождающуюся звезду советской медицины, главного хирурга института Склифосовского Сергея Юдина. Это был очень амбициозный и талантливый врач. А еще у него были уникальные длинные пальцы, которые спокойно гнулись к тыльной стороне руки. Главный вопрос, который волновал хирурга, насколько этот метод применим к людям. Но ни Владимир Шамов, ни другие врачи законным образом проверить это не могли. Потому что уже тогда к донорам предъявлялись определенные требования. В частности, их проверяли на сифилис, и этот анализ занимал несколько дней.

Решить эту, казалось бы, нерешаемую задачу помогла зависимость от морфия, от которой страдал другой уважаемый и квалифицированный врач, занимавший должность главного патологоанатома института Склифосовского. Именно он должен был сообщить в компетентные органы при нарушении порядка переливания донорской крови. Но у Юдина, как у главного хирурга института, был доступ к запасам морфия. Ну, вы поняли.

В марте 1930 года в «Склиф» привезли молодого человека, который перерезал себе вены, и, соответственно, нуждался в срочном и масштабном переливании. Запасов крови на тот момент в учреждении не было, а методы консервации еще и не придумали. Сергей Юдин быстро сходил в морг и подобрал подходящего реципиента. Им оказался недавно доставленный скорой помощью пожилой мужчина, умерший от сердечного удара, имевший нужную группу крови. Саму процедуру переливания Сергей Юдин предварил театральной фразой: «Пусть он лучше умрет от сифилиса, чем от потери крови!». К счастью, все прошло успешно. Больного спасли, а прокурорский разбор прошел относительно безболезненно. Победителей, как говорится, не судят. А Сергей Сергеевич после внедрения этого метода стал звездой мирового масштаба, членом различных европейских медицинских сообществ.

На основании практики Юдина стали формировать правила переливания трупной крови, которые впоследствии утвердил Наркомздрав. Во-первых, по этическим соображениям сразу исключили от использования в качестве посмертных реципиентов детей. Во-вторых, женщин — но уже по соображениям физиологии. В результате круг был сужен до покойников, погибших от инсульта, инфаркта и удушения. Не годились те, кто умирал в больницах (никакой реанимации), кто имел признаки хронических и инфекционных заболеваний, нарушения кожного покрова. Общественность по-прежнему шокировало выражение «трупная кровь», и, чтобы не нервировать людей, ученые стали называть ее кадаверной. И кстати, именно Юдин считается одним из первых создателей полноценного банка крови в мире.

В 1948 году за известным хирургом приехал правительственный лимузин. Но повез его не к очередному высокопоставленному пациенту, а на Лубянку. Купающийся в лучах славы, Сергей Юдин не отличался осторожностью в выражениях, имел многочисленные связи с зарубежными коллегами и журналистами. Так что представить его шпионом и врагом Родины не составило большого труда. Арестант Юдин с помощью голодовки добился права писать книгу о своей хирургической работе, в том числе о методе заготовки трупной крови. Книга — это громко сказано. Она состояла в основном из туалетной бумаги, которая скреплялась с помощью манной каши. Спустя четыре года мера наказания Сергея Юдина была пересмотрена (грозил расстрел), и его отправили в ссылку. После смерти Верховного главнокомандующего Сталина опальному хирургу разрешили вернуться в Москву, где он был восстановлен в правах и смог вернуться к работе в Институте Склифосовского. А в 1962 году за разработку метода переливания трупной крови Сергей Юдин был удостоен Ленинской премии — к сожалению, уже посмертно.

Но дело его было продолжено. К 1967 году в СССР функционировало более 20 лабораторий по заготовке трупной крови, в Москве, Ленинграде, Минске, Киеве, Челябинске и других городах. Тогда же стало понятно, что в масштабах страны этот метод внедрить все-таки не получится. Очень жесткие критерии отбора: реципиентом может стать только внезапно умерший от ограниченного круга патологий человек, которого надо быстро доставить в медучреждение.

За годы изменились требования к донорам, с учетом новых инфекций, а нормативы по трупной крови так и остались от Минздрава СССР. Но в нынешнее время не понятно, как относиться к посмертному реципиенту. С одной стороны, констатирована смерть головного мозга. Но ведь другие органы и ткани (включая кровь) на момент изъятия остаются живыми, вспомним слова Шамова. Обследовать такого донора в соответствии с действующими порядками уже невозможно.

Прорывные достижения Шамова, Юдина, их многочисленных соратников и учеников не только позволили спасти тысячи жизней, но и стали очередным этапом развития отечественной трансфузиологии. Именно кадаверную кровь впервые стали заготавливать впрок, то есть разделять на этапы забор и последующее лечебное переливание. Тогда же ученые начали разработку консервирующих растворов для хранения, без которых сегодня невозможно представить службу крови. А, значит, Сергей Юдин рисковал своей карьерой не зря.

Азат Яхъяев